Час поэзии
Ведущий: Семён Милосердов родился в селе Семёновка Тамбовского уезда в 1921 г. в семье крестьянина. На фронт ушёл с первого курса Саратовского университета. Стал инвалидом. В 1949 г. был незаконно репрессирован. В Тамбов вернулся в 1956 г., реабилитирован в конце 50-х. Скупые строки из биографии. Рождённый в послеоктябрьские годы, переживший ужасы и трагедии, потерявший веру в справедливость, постаревший до срока, он сохранил здоровой душу, любовь к России. В одном из интервью поэт так сказал о своей нерасторжимости с отчим краем: «У каждого поэта есть своя «малая родина». У Исаковского – Смоленщина, у Прокофьева – Ладога, у Есенина – рязанское «малиновое поле и синь, упавшая в реку». Имя моей «малой родины» – Тамбовщина, имя речки – Цна. Милая сердцу природа дарует светлую радость бытия, в ней открыта подлинная красота всего сущего. Она, эта природа, также один из главных образов моей поэзии, её питательные соки…»
Чтец:
Охвачена душа от колыбели
Раздольём наших песен и полей…
Меня пронзают колкие метели,
Заиндевелый шорох тополей.
И в снегопадах тёплый шелест хлеба
Мне чудится над степью. И вот-вот
Весёлым ливнем забушует небо,
Стогами туч нависнет небосвод.
Ведущий: Поэт влюблён в свой край, в свою «сельщину», ему по душе тамбовские сёла с «родником студёным у берёзы», «тихие сквозные рощицы», «земные даровитые дожди», «ромашек белополье да запах клеверка», луговое разнотравье. Его волнует запах свежескошенного хлеба, перемешанный с мёдом и полынью.
Издревле нежное влеченье,
Любовь до самоотреченья
К российским пажитям, лесам,
К прощальным птичьим голосам…
И мы разгадываем тайну
Не год, а целые века:
В чём обаянье увяданья
Заглохшего березняка,
Того багряного сиянья,
Той тихой рощицы сквозной,
Непостижимого слиянья
Сердцебиенья с тишиной!
Ведущий: Природа Тамбовщины с берёзами, ржаными колосьями, бескрайними ромашковыми полями постоянно присутствуют в стихах Милосердова. Он живёт в ней, разговаривает с цветами и деревьями, как с живыми существами, ощущая «непостижимое слиянье сердцебиенья с тишиной».
Чтец:
Раздавлен колесом кукушкин лён,
И белой кровью молочай исходит…
Но он живёт, живёт, не истреблён
Весёлого цветенья дух в природе!
Иду
В лицо
моим цветам взглянуть,
Они меня встречают, как знакомца.
Вот одуванчик освещает путь,
Как луговое маленькое солнце.
Ромашка подставляет лепестки,
И тянутся к тем лепесткам ладони…
Я умер бы, наверно, от тоски,
Когда б исчезли чистотел и донник.
Ведущий: Поэт чувствует свою ответственность за «живое дыхание леса, за беспомощность мотылька, за озёра без рыбьего всплеска и за то, что мелеет река…». Любовь к природе, бережное отношение к ней Семён Милосердов пронёс через всю жизнь. Он мог часами бродить по лесу, вдыхая живительный аромат, наполняющий сердце нежностью, а голову – новыми поэтическими строчками. И берёзы, как будто охраняя вдохновение, шептали кому-то, предупреждая: «Тише, тише! Не хрустите веткой, не мешайте думать…»
Чтец:
Ступни исколоты,
А я иду упрямо
За ягодами с кузовком…
Меня к земле
приваживала мама,
мы часто с ней ходили босиком.
Ещё дыша
Сырой прохладой ночи,
Земля и обжигает, и щекочет…
То чёрная, то бурая,
То с краснотой –
Земля своей пленяла добротой.
Я знал,
Как она дышит, и как пахнет,
И как страдает летом
Без дождей…
Во мне, наверно, умер
Знатный пахарь,
Любитель и поклонник
Лошадей.
Ведущий: На прогулках Семён Милосердов пересчитывал сорочьи и вороньи гнёзда, всерьёз досадовал, когда птицы выбирали доступные для дурного человека места. Вспоминал, как в детстве, взобравшись на дерево, сам вил гнёзда для грачей. Длинные прогулки по любимым местам – в парке Дружбы, пригороде…
Чтец:
Идите в леса, бродите,
Птичьи вспугните стайки,
Ягоды спелые рвите, -
Усталость в лесу оставьте.
В ветвяной темени,
Под листвою, всегда
Прохладные тени
Стоят, как вода.
Наблюдайте за ёжиками,
Совсем простодушными –
С топочащими ножками,
С игольчатыми подушками.
Исколоты ежевикой,
Ветки раскачивая,
Бродите в лесу, живите,
И станете вы богаче.
Лучшая крыша – небо,
Лучшая постель – трава.
Идите в зелёную небыль,
Плывите на острова.
Вслушиваясь в постукивание
Уходящего поезда,
Засыпайте под музыку
Листопада позднего…
Ведущий: В его Дневнике записано: «Лучше всего пишется о природе. Моя цель – пробудить в людях стихами доброту и милосердие. И фамилия, знать, не зря… Слиянности человека с природой учусь у Есенина. «Мой стих не сделает карьеру. Он тих и скромен. Мысль в пейзаже».
Чтец:
О красоте мы говорили,
Но ни к чему мы не пришли.
Одни её боготворили,
Другие просто чушь несли.
Одни ссылались на полотна
Известных старых мастеров…
А красота стучала в окна
Цветами белыми садов.
А мы всё спорили бесплодно,
Не замечая красоты,
И вновь ссылались на полотна
И на бумажные цветы.
А между тем цвела Россия,
И лепестковая метель
Её по плечи заносила…
Ведущий: Семён Милосердов известен как тонкий мастер пейзажных зарисовок. Его миниатюры точны, свежи, неожиданны. Он много работал над формой, был наделён щедрым даром и способностью выразить словом пронзительную нежность и любовь к отчему краю.
Чтец:
Что ж,
Пока над лесом и полями
Стелются туманы –
Подождём:
Скоро глянет солнце,
Все поляны
Осыпая ягодным дождём.
Запах леса,
Голоса синичьи
Будут как дурманное вино.
Ливень духовитый земляничный
Выпадет –
И на земле красно.
В кузова,
В ладони
И на блюдца
Лягут ягодинки…
Подожди:
Очень скоро по лесам прольются
Ягодные спелые дожди.
Ведущий: поэт рос от книги к книге, талант его взрослел, мужал, круг читателей его негромких стихов расширялся. Он открыл для себя и для всех нас страну Березань, в которой всегда «светло, белоберёзово», сохранил на многие годы чистое и нежное сердце, свежесть восприятия окружающей жизни.
Чтец:
В Березани –
Белые берёзы,
Речки не торопятся, текут.
Березань пронизывают грозы
И дожди размашисто секут.
Хмель-гулёна
В полночь бедокурит,
Звёзд в реке –
Лопатами греби…
С туесками деды-смолокуры
Ходят, мягко щурясь, по грибы.
В той стране далёкой Березани,
Где я жил и где когда-то рос,
Я любил грачиные базары,
Гнёзда в белом зареве берёз.
Западню не ставил, а двустволку
Вскидывал, не целясь в ястребов.
Оттого на встречу перепёлки
Вылетали сами из хлебов.
Ведущий: Не было, пожалуй, у Тамбовщины такого искреннего и преданного летописца. Он любил отчий край от солнца до ромашки, постоянно носил в сердце «образ милой родины с цветами на лугу».
Каждый день
совершаю открытья
на открытой давно земле.
Каждый день
Начинаю с отплытья
На неведомом корабле.
Открываю луга в прокосах
И зелёные брызги травы…
Удивительно –
Солнце в берёзах!
Изумительно –
Шорох листвы!
Дятел-плотник вовсю колотит.
Флейта-иволга в роще поёт.
Лебедь белая в позолоте –
Чудо-облако вдаль плывёт.
Открываю, что я шагаю,
С лесорубами сосны валю,
Тёс,
Как песню пою,
Строгаю…
Землю молодости
Люблю.
Ведущий: Природа и человек. Какая-то щемящая русская грусть, какое-то постоянное присутствие ощущения невосполнимости. Но эта печаль не разрушающая, не испепеляющая душу. Она очищает, идёт в корень, насыщает его живительной силой, накапливается в народе, передаётся от поколения к поколению.
Чтец:
С утра
Восторженно и древне
Поёт разбуженный петух.
Над избами
Дурманно дремлет
Густой черёмуховый дух.
Тяжёлым листьям
Душно в небе,
В парном тумане
Тополя.
И прорастает
Буйно
Хлебом
Набухшая теплом
Земля.
На цыпочки встают опята
По вырубкам
В лесной глуши.
И в окна
Сонно,
Как котята,
Слепые тычутся дожди.
А в полночь –
Синих молний росчерк,
И травам шевельнуться лень.
И тихий блеск звезды над рощей
Стоит в глазах у деревень.
Ведущий: В неотделимости от земли собственных закатов и рассветов черпал Семён Милосердов силы для своего творчества, не переживая от отсутствия широкой известности и не падая духом от неизданных стихов.
Чтец:
Охвачена душа от колыбели
Раздольем наших песен и полей…
Меня пронзают колкие метели,
Заиндевелый шорох тополей.
И в снегопадах тёплый шелест хлеба
Мне чудится над степью. И вот-вот –
Весёлым ливнем забушует небо,
Стогами туч нависнет небосвод…
Ах, первая пороша, первоснежье
И белозорья сизые дымы!
Люблю тебя, мой край, светло и нежно
За вьюжный хмель, за крепкий дух зимы.
Ведущий: Каким-то волшебством веет от лирики Семёна Милосердова. Стихи завораживают, и нелегко, неохотно выходишь из этого мира – берёзового, грачиного, листопадного, пронизанного утренним светом, чистотой и очарованьем. Он порой и сам удивлялся, откуда появлялось такое: вроде бы ничего необыкновенного, а душа трепещет.
Чтец:
Дожди,
Как в сотах мёд, копились,
Дышала свежестью река.
Над степью медленно копнились
Прожаренные облака.
И разразилось!
Грома ярость.
Накаты ветра…
И ветла,
Зелёный, выгибая парус,
По океану ржи плыла.
Подсолнухи-огнецветы
В искрах росы.
Зелёный, пронизанный светом
Горох закрутил усы.
Облаками набиты
Реки, пруды.
Дома зарыты
По горло в сады.
Ведущий: Его стихи сотканы из цветов и трав, из свежих утренних рос и тихоструйных речек. Нежная милосердовская песнь во славу Тамбовщины, пропетая им без единой фальшивой ноты, ещё по достоинству не оценена нами. Пройдут годы и годы, и новые читатели будут обращаться к его стихам, чтобы восхититься точностью пера поэта, зоркость и мудростью его художественного мировосприятия.
Чтец:
Пальцы белые мороза,
Как за горло лебедей,
Сжали намертво берёзы…
Но, презрев зимы угрозы,
От Горыныча-мороза
Отбивается ручей.
Намела метель сугроб:
- Вот тебе, ручей, и гроб!
- Ой, не рано ль, завируха,
злая снежная старуха,
ты по мне справлять поминки
собралась? –
и вдруг – в ложбинке
зазвенел ручей, пробился.
Весь, как звёзды, засветился…
- Ну, постой, – сосульки-пальцы
опустил мороз в струю, –
я тебя в железный панцирь
этой ночью закую.
А когда намёрзла кромка –
Широко блеснул восход,
И вода вздохнула громко,
На куски ломая лёд.
И опять бежит ручей,
светлый, радостный, ничей.
Ведущий: Разве могут такие стихи оставить человека равнодушным?
Конечно, нет. Оттого и будут они жить вечно, как и их автор – поэт Семён Милосердов.
Чтец:
Уходят старые стихи на пенсию,
И старые дома
Идут на слом.
И новые задиристые песни
Уже звенят до неба
За селом.
И над полями
Тают клочья дыма,
И на воде расходятся круги…
И мы уйдём.
Ничто необратимо.
Не остановишь Времени шаги.
Но почему же,
Радуясь и мучась,
Над строчкой молодею за столом
И верю вновь
В неистовость, в колючесть,
В неравный спор
Волны морской
С веслом?
И вновь
Со дна озёр,
От рек,
от радуг,
от изумлённых утренних цветов
нисходит в душу
песенная радость,
и людям я её дарить готов.
Я снова гимны о земле слагаю,
Шагаю по просёлку за селом.
Берёзам, как России,
Присягаю
И вётлам над прудами
Бью челом!