Не знаю слаще упоенья,
Чем видеть в поле поутру
Упругое сопротивленье
Ржаных колосьев на ветру.
И слушать голос перепёлки,
И запах спелой ржи вдыхать…
Ни озера и ни просёлка
Из-за колосьев не видать.
Какая мощь! Какая сила
До горизонта разлита!
Мы – чернозёмный пласт России,
В нас – древний дух и могута.
Топтали Русь и жгли татары,
А мы на этой самой ржи
Опять всходили, как опара,
Как тесто через край дежи.
Глядишь – и сошку держат руки,
И в рост пошли хлеба, трава,
И вместе с зёрнами все муки
Перемололи жернова.
Глядишь – опять румяны дети,
В селе невесты хороши…
Не раз держались мы на свете
На колоске той самой ржи.
Не раз от голода качало,
Но колос всех смертей сильней:
От колоска берёт начало
Большая нива наших дней.
Идёшь – и дума вольно зреет
О том, что хлеб стоит стеной,
И спелый дух пшеницы реет
На всей великою страной.